День неуклонно двигался к середине. На улице стало тесно и шумно. Люди спешили по своим делам, одни солидно шествовали по улице, другие же, наоборот, летели как оглашенные.
Оставшись без Тсуны, которого репетитор частенько использовал в качестве персонального транспорта, экс-аркобалено столкнулся с проблемой передвижения по людным улицам. Положение спас напарник. Леон обернулся ракетой, и киллер, с невероятной ловкостью ныряя между людьми, все-таки добрался до дома.
Репетитор с облегчением выдохнул и прыгнул на подоконник ближайшего окна - единственного досягаемого для него места. Поздоровавшись с Наной, которая была занята приготовлением обеда, киллер направился в комнату Тсуны.
Леон превратился в планер и добросил Реборна до ручки. Дверь с тихим скрипом отворилась.
Реборн взобрался на столешницу и посмотрел через оконное стекло на улицу. Как раз мимо их дома на приличной скорости пронесся какой-то запоздалый ученик, едва не растеряв по дороге книги.
Киллер посмотрел ему вслед. На лице мелькнула тень легкой печали.
С того самого момента, как репетитор переступил порог этого дома, мирная жизнь Тсуны прекратила свое существование. Дечимо получал травмы, пропускал занятия, оправдывался перед девочками и мамой, выдумывая самые разные причины, а потом бросался в бой. Реборн нахмурился. Не поспешил ли Тимотео с тренировками, взвалив на хрупкие подростковые плечи серьезные, а порой, опасные проблемы?
Но сейчас уже не было времени на лишние разговоры. Никто не знал, сколько осталось времени до первого боя. Дорога каждая минута.
Но все же... Экс-аркобалено вздохнул. Сам он успел пройти огонь, воду и медные трубы, поэтому всегда готовился к худшему. Но у Дечимо и его хранителей нет такого богатого жизненного опыта, как у Реборна, пусть и оставшегося в прошлом, в замкнутых на глухой замок воспоминаниях о той, далекой жизни...
Мирную тишину нарушила трель телефонного звонка. Поначалу киллер не обратил на это внимания. Аппарат звонил в этом доме достаточно часто.
Но когда Нана Савада переступила через порог комнаты и непонимающе посмотрела на киллера, Реборну стало немного не по себе.
- Реборн-тян, тебя к телефону! -  слегка озабоченно произнесла женщина. Но потом привычно улыбнулась и направилась в сторону кухни, откуда раздавался громогласный голос Ламбо, оповещающий всех о своем присутствии и намерении пообедать.
Экс-аркобалено пересек лестницу и, добравшись до тумбочки, взял в руки трубку.
Репетитор изменился в лице. Пальцы на автомате сжали трубку.
Информация, переданная невидимым собеседником, взбудоражила сознание. Говоривший попросил Реборна поскорее направиться в частное крыло больницы Намимори, и повесил трубку.
Киллер нахмурился. Из огня да в полымя...
Реборн незаметно для Наны и малышей покинул дом и направился  по указанному по телефону адресу...
Весь путь экс-аркобалено провел как в наваждении. Слова агента Вонголы стучали в висках, а сознание отказывалось воспринимать полученную информацию...
Случилось то, чего Реборн так долго ждал. Бьякуран, атакованный неизвестным противником, только что вышел из комы. Босс Джессо оказался крепче, чем могли предполагать его противники. А агент, получивший прямой приказ оповестить босса Вонголы и его окружение, поспешил об этом сообщить. Естественно, с помощью шифров и паролей, опасаясь, что телефон могут прослушивать.
Но поскольку Тсуна еще не вернулся из дома Хибари, репетитор решил отправиться в больницу в одиночку. Да и для пришедшего в себя человека будет намного проще общаться с одним собеседником, нежели с целой толпой.
Реборн остановился около высокого здания, шпилем уходящего в небо. Киллеру пришлось переодеться доктором , чтобы его пропустили в нужную палату.
Естественно, босса Джессо не могли расположить в общей палате для гражданских. Семья Вонголы позаботилась о том, чтобы Бьякурана поместили в недавно открытом на деньги союзников частном крыле больнице, и выставила бдительную охрану на тот случай, если враги надумают вернуться.
Всю дорогу от порога до палаты Реборну пришлось отвечать на кучу вопросов самыми разнообразными шифрами и паролями. И наконец репетитор замер перед огромной по его меркам дверью со стоящими по бокам агентами, по виду ничем не отличающихся от докторов, дабы не пугать мирных жителей.
- Реборн-сан, можете войти, - вполголоса произнес один. - Только помните - Бьякуран-сан только что пришел в себя. Ему нельзя перенапрягаться.
Киллер кивнул и шагнул в палату.
Внутри комната оказалась довольно просторной и стерильной. Еще два агента расположились по разным сторонам комнаты. Эти двое действительно были врачами и следили также за показаниями приборов, подключенных к блондину.
Экс-аркобалено сел на стоящий напротив кровати стул и посмотрел на Джессо.
- Чаоссу, Бьякуран! - прозвенел в тишине голос Реборна. - Как ты себя чувствуешь?
В довершении своего вопроса он посмотрел на агентов. Те кивнули - стабильно.
- В другой ситуации я бы подождал, пока ты поправишься. Но, к сожалению, сейчас нет на это времени.
Он не стал напоминать Бьякурану о нападении на его семью, полагая, что эта информация взбудоражит собеседника.
- Ты можешь вспомнить какие-нибудь черты нападавшего? - произнес киллер, - Мы оценим любую информацию, которую сможем получить. Будь уверен, Вонгола не бросит союзников в беде. Твоим людям будет оказана вся доступная нам помощь.
Реборн замолчал и посмотрел на Бьякурана, терпеливо дожидаясь ответа.

Экс-аркобалено молчал. Мысли киллера блуждали где-то за пределами его сознания, с завидной настойчивостью возвращаясь к тем странным словам из дневника Алауди...
Реборн смотрел на Бьякурана, силясь понять, что может чувствовать босс семьи, не сумевший ее защитить. Джессо держался очень неплохо, для человека, поспорившего с самой смертью и способного вырваться из ее цепких рук. Но, также как и Тсуна, в глубине души он переживал за оставленных в Италии товарищей, а возможно, даже винил себя в том, что не смог их защитить. В этом, наверное, заключается сущность босса. Сколько бы семей не было, их доны всегда принимали на себя все удары, а некоторые даже были готовы вынести все сами, но не впутывать в это хранителей и близких.
Киллер почувствовал его волнение и напряженно хмыкнул. Да, сейчас было не самое подходящее время для расспросов. Только что пережившему потрясение Бьякурану нужен был отдых и покой. Но, к сожалению, отдых сейчас - непозволительная роскошь.
- Не обвиняй в случившемся только себя, - твердо заявил киллер, глядя на Джессо в упор. - На твоем месте мог оказаться любой. И поверь, никто бы не справился с неизвестным злом. На сильного, как известно, всегда найдется посильнее. А эффект неожиданности работает во все времена.
Киллер сжал висящую на шее пустышку, благо лежащий Бьякуран этого не заметил.
- И, дабы не допустить повтора этой ужасной трагедии, мы стремимся достать всю возможную информацию, - продолжил репетитор. - Враг оказался слишком сильным и опасным и, что самое страшное, - мы ничего о нем не знаем. Совсем ничего. И если я мог хотя бы предположить, чего ожидать от предыдущих противников, то сейчас я чувствую себя абсолютно беспомощным.
О потере пламени и своей ране экс-аркобалено решил не говорить, все еще не до конца будучи уверенным в том, что Вонголе удастся наладить отношения с Джессо. Конечно, в настоящем Бьякуран был совсем другим, еще не подвластным силе колец Маре, но все-таки... Привыкший к неожиданным каверзам судьбы, Реборн старался быть готовым к любому ее повороту, насколько это было ему доступно.
Так сложно - прибыть из настоящего в будущее, а потом вернуться обратно. Ибо привыкший мерить все мерками будущего, Реборну трудно было адаптироваться в настоящем. Он словно ожидал подвоха или сбоя. Наверное, с каждой битвой маленький киллер все сильнее начал замыкаться в себе, ограничивая круг людей, которым он мог доверить свою жизнь.
Разумеется, это не выход. В далеком прошлом с предательством столкнулись и Примо. Но Джотто не опустил руки и по-прежнему доверял остальным.
Наверное, сказывалась та, "прошлая"жизнь. Будучи киллером, Реборн привык работать в одиночку и полагаться только на себя. А после проклятия аркобалено всю жизнь пришлось перечеркнуть и начать с чистого листа. Изменилось все - привычки, манера общения, отношение к окружающим...
Пусть Тсуна об этом не знал, но Реборн учился у него жить. Жить в обществе, учиться доверять, а порою быть мягким и дружелюбным. Ибо на угрюмости дружбу не построишь.
Аркобалено вспомнил Луче, и внутри что-то противно сжалось.
Золотые волосы и зеленые глаза... Это все, что удалось запомнить Бьякурану. Под такое описание можно смело поставить пол планеты. Хотя... В зависимости от оттенка, волосы могут быть желтыми или по-настоящему золотыми.
- А Пламя? - задал терзающий его вопрос Реборн. - Я слышал о его свойствах, и не буду заставлять тебя повторять это. Какого оно было цвета? Какой консистенции? Ведь речь идет об исключительном Пламени, которого не существует и не существовало нигде и никогда.
Репетитор посмотрел в окно на пролетевшую мимо птицу. На долю секунды ему показалось, что это Фалко - напарник Колонелло. Но нет - это была самая обыкновенная птица.
Реборн вспомнил о братьях и сестрах по силе. Хорошо было бы встретиться и с ними - обсудить план дальнейших действий и причину, по которой они лишились своего самого сильного оружия. Но аркобалено сейчас наверняка находились в разных уголках планеты,и собрать их вместе не представлялось возможности...
Да и, возможно, не все захотят об этом говорить. И Реборну больше всего не хотелось встречаться с Верде, опасаясь очередного переклина ученого с зеленой пустышкой...

Отредактировано Reborn (2016-08-10 16:06:55)

Реборн попытался на минуту представить, что чувствует босс, не сумевший защитить свою семью. На душе стало так мерзко и больно, что аркобалено аж передернуло.
Он поймал себя на мысли о том, что в мире все подчинено законам логики и здравого смысла. Одним суждено учить детей, другим - защищать невинных. И те, кто выбрал мирную жизнь, никогда не смогут стать безжалостными убийцами или боссами мафиозных семей.
А вот Тсуне пришлось окунуться с суровые будни мафии, не успев насладиться беззаботной жизнью. Этим подросток нарушил мировой закон о "рожденных ползать"...
Реборн был неплохим киллером, но примерить на себя роль дона он никогда бы не смог. И сейчас он говорил с Джессо, измеряя ситуацию со своей стороны, но абсолютно не представляя, что чувствует блондин.
Слова о золотом Пламени остановили Реборна от очередного вопроса, заставив маленького репетитора надолго задуматься. Бьякуран еще раз подтвердил слова, сказанные на собрании, подтверждая, что Скуало действительно сказал правду.
Джессо нарушил установившуюся тишину, рассказав о своей попытке противостоять неизвестной силе. Реборн почувствовал нарастающую бессильную злобу со стороны собеседника и опустил голову, скрыв полями федоры агатовые глаза.
Золотое Пламя, золотые волосы... И почему все крутится около золотого цвета? Необычное Пламя не давала Реборну покоя. Что мог означать золотой цвет? Было ясно, что подобного Пламени не существует в природе, если подчиняться логике здравого смысла, в другой ситуации можно было бы принять слова Джессо за бред или нелепицу. Но боссам мафиозных семей не свойственно врать, когда дело касается безопасности семьи и хранителей...
В ответ киллер кивнул, всем своим видом показывая, что не считает Бьякурана сумасшедшим. По сравнению с планом Тсуны вернуть к жизни Первых Хранителей, которые умерли несколько сотен лет назад, слова Джессо казались экс-аркобалено вполне безобидными.
Бьякуран неплохо держался. Для человека, потерпевшего поражение, испытавшего боль и страх за своих подчиненных. Реборн задумался о том, что, несмотря на то страшное будущее, которое они пережили с Тсуной и хранителями, блондин действительно достоин места босса.
Загружать только что пришедшего в себя человека вопросами более чем неприлично и негуманно. И Реборн это понимал. Тем более что сидевшие в комнате агенты начали на него поглядывать, недвусмысленно намекая, что пациенту нужно отдыхать.
Но киллер еще не закончил. ему нужно получить максимум информации, прежде чем начать самостоятельное расследование.
Репетитор вспомнил о Тсуне. Как он там? Уже покинул дом Хибари или нет? Саваде предстояла нелегкая миссия поставить в известность всех, хотя экс-аркобалено не понаслышке знал, как подростку этого делать не хочется. Это сколько же нужно смелости и решительности, чтобы принимать такие решения?
Нет, сейчас Реборн убедился в том, что Тимотео был прав. Тсуна готов взять на себя бремя босса.
- Я знаю, что, возможно, задам самый тяжелый вопрос, - произнес киллер. - Сколько человек пострадало от нападения? Есть ли погибшие? И как выглядят их раны?
Возможно, это был цинизм, но киллер хотел узнать о Пламени все, что было можно. А повреждения могут сказать о многом.

Реакция Бьякурана Реборна немного смутила. Конечно, он помнил об особенностях характера босса Джессо, но все еще никак не мог к этому привыкнуть. Хотя чего тут странного? Каждый выражает или скрывает свои мысли и эмоции по-разному. И он, Реборн, не исключение.
Последние слова экс-аркобалено явно были лишними. Репетитор ощутил внутреннее напряжение со стороны блондина. И каких усилий Бьякурану стоило удержать рвущиеся наружу гнев и отчаяние, словами было даже не передать. Но, несмотря на напряженное время, этот поступок вызвал у киллера уважение.
Не надо думать, что Реборн хотел задавать этот жестокий вопрос. Чисто, по-человечески, он понимал, что это более чем неэтично и грубо. Но, в силу своей специализации и сложившейся ситуации, экс-аркобалено часто приходилось переступать через свои чувства, гордость, совесть и понимание ради достижения поставленной цели. Хотя, чего таить, сейчас Тсуна поступает также, хотя и не хочет этого...
Это мир мафии. Жестокий, порой бесчеловечный, в котором либо ты, либо тебя.
На некоторое время в палате воцарилась тишина. Агенты уже начали посматривать на Реборна, намекая, что пора бы киллеру и честь знать. Но вслух это сказать никто из них так и не решился, хотя и могли на правах врачей просто его выгнать.
Да и он сам понимал, что больше ему ничего узнать не удастся. Бьякуран рассказал все, что знал и запомнил, скрывать ему было нечего. По крайней мере, так казалось Реборну.
Реборн и сам все понимал. Бьякуран пережил тяжелейшей потрясение, как моральное, так и физическое. Будь на его месте кто-нибудь послабее, вряд ли бы, наверное, вряд ли бы несчастный сейчас разговаривал с Реборном. Джессо нужен отдых и покой, чтобы как можно скорее восстановить силы.
Но, все равно, несмотря на все эти факты, киллеру почему-то не хотелось уходить. Он словно ожидал того, что блондина сейчас озарит и тот расскажет ему то, что поможет одолеть врагов, хоть и понимал, что такого не будет. Наверное, заразился от Тсуны безрассудной верой в светлое будущее со сказочной идеей, что добро всегда побеждает зло.
Реборн спрыгнул со стула и посмотрел на Бьякурана.
- Благодарю за сотрудничество, босс Джессо! - сказал киллер. - Полученная информация не останется без внимания.  Сейчас нам, представителям разных семей, нудно работать сообща, чтобы сократить количество жертв и не повторить подобной трагедии. Я сообщу Саваде о положении Джессо и постараюсь сделать все, чтобы помощь твоей семье была оказана как можно скорее.
"По крайней мере, Тсуна вряд ли будет против... Он дорожит жизнями людей..."
Киллер повернулся к боссу спиной.
- Я продолжу собирать информацию. А тебе нужно поправиться и отдохнуть, - произнес репетитор, направляясь к двери. - Не сомневаюсь, что ты сказал все, что знал, но все же...
Реборн остановился в дверях.
- Если вспомнишь что-то еще, сообщи нашим агентам. Они останутся с тобой, пока ты не вылечишься, и будут отвечать за твою безопасность. Чаоссу!
Экс-аркобалено кивнул агентам и покинул палату.
Шагая по широкому холлу в сторону выхода, киллер думал о том, поступает ли он правильно, доверяя Бьякурану, и попытался на миг представить себя на месте Тсуны, которому порой приходится быстро отличать друга от врага...
"Его семья пострадала. Так что понятно, что Бьякуран хочет отомстить. Если уж Джессо попали под удар, это лишь вопрос времени, когда они обрушат волну Пламени на Вонголу..."
Беззаботная природа вступала в диссонанс с его мрачными мыслями. По улице сновали прохожие, бегали дети, оглашали зычными голосами окрестности торговцы...
Реборн ничего этого не замечал. Если они не найдут способ остановить врагов, конец света в Намимори наступит гораздо раньше...